Эпилог

Какой приговор история вынесет Алану Гринспену? Кому-нибудь есть до этого дело? Объединившись в коллектив, люди, даже зная все последствия, склонны принимать свинью за балерину. Они вполне могут сделать из главы Федерального резерва как героя, так и злодея.

«По моему мнению, Гринспен, вне всякого сомнения, достиг большего, чем любой другой председатель Федерального резерва»91, - сказал в конце 2002 г. лауреат Нобелевской премии Милтон Фридмен. Вряд ли это случайная оценка, ведь именно Фридмен заложил интеллектуальный фундамент проводившейся Гринспеном политики легкого кредита.

Есть, разумеется, и другие оценки. «О м-ре Гринспсне в истории останется недобрая память как о буфетчике, которому поручили ответственность за экономику Новой эпохи, а он породил пузырь»92, - полагает Пол Маккалли, финансовый менеджер в PacificInvestmentManagementCompany. Гринспен, говорят его очернители, продолжал подливать, когда инвесторы и потребители уже крепко перебрали. Разве он не должен нести хоть часть ответственности за последовавший крах?

Не имея возможности подслушать завтрашние новости, мы не знаем ни того, что случится с экономикой или фондовым рынком, ни того, во что это превратит «класс работников слова». Мы воспроизвели здесь сказочную карьеру Гринспена не в осуждение ему, а просто из желания показать, какими бывают люди. Они в высшей степени наделены способностью воспринимать разумные идеи и убедительно доказывать все, что им выгодно. Сегодня их разум говорит им что-то одно, что кажется неопровержимым, а назавтра совершенно противоположное мнение покажется им столь же или даже более убедительным.

Что еще поразительнее, они могут придерживаться какой-то идеи и даже любить ее, но при этом делать нечто совершенно с ней несовместимое. Единственный либертарианец в нашем Конгрессе, Рон Пол из Техаса, однажды призвал Гринспена к ответу. Вручив ему экземпляр эссе «Золото и экономическая свобода», которое Гринспен написал для издававшегося Рэнд информационного бюллетеня Objectivist, смысл которого был в том, что деньги, не обеспеченные золотом, - это своего рода обман публики, Пол задал вопрос: «Вы не хотели бы добавить сюда опровержение?» - «Нет, - ответил человек, создавший больше ничем не обеспеченных денег, чем любой другой банкир в истории мира, - я недавно перечел эту статью и не изменю здесь ни одного слова».

Оглавление