• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Mundus vult decipi, ergo decipiatur.

Мир хочет быть одураченным, так будем его дурачить.

Латинская пословица

Летом 1989 г. Фрэнсис Фукуяма опубликовал в National Interest наделавшее много шума эссе «Конец истории?» { The End of History ?). Документ совершенно замечательный, потому что редко кому удавалось сделать столько ошибок в столь коротком тексте. Фукуяма рассматривает всю историю как движение к демократии и капитализму. Он был уверен, что крушение коммунизма означает торжество этих принципов, а значит - история умерла.

Фукуяме победа либерального потребительского капитализма представлялась настолько полной и окончательной, что он не мог даже представить сколько-нибудь серьезные угрозы существованию этой системы. «То, чему мы, судя по всему, является свидетелями, это не конец холодной войны, - писал он, - а конец истории как таковой, т.е. конец идеологической эволюции человечества, и универсализация западной либеральной демократии как конечной формы организации общества».

Одни, должно быть, подумали, что он шутит, но другие восприняли его всерьез. Ведь идея, что вся история представляла собой движение к демократической форме правления и к торжеству западных материалистических ценностей, представлялась неопровержимой. Демократический консьюмеризм получил такое широкое признание, что перестал замечаться как особая идея. Интеллектуалы еще могут спорить о ней и обсуждать детали, но для большинства жителей развитых стран, (и для многих в развивающихся) американская модель демократического правления и капиталистической экономики перестала восприниматься как идея или идеал - в ней стали видеть естественный и непреложный порядок вещей. К концу XX в. это стало таким же непременным фактом, как рост курса акций и процветания. Люди говорили себе, что они живут, бесспорно, в лучшем из возможных миров и что сюда их привела сама история. Теперь история должна остановиться, потому что разве мы не достигли конечного пункта развития? Более того, страны Запада и Япония уже пребывают за пределами истории, потому что, согласно Фукуяме, никакая политическая или экономическая эволюция здесь уже невозможна.

Мыслитель сделал вывод, что конец истории будет «очень печальным временем». Он описывает жизнь в постисторическом мире: «Борьба за признание, готовность рискнуть собственной жизнью во имя совершенно абстрактной цели, мировая идеологическая борьба, которая требовала проявления отваги, мужества, воображения и идеализма, будут заменены экономическим расчетом, бесконечным решением технических проблем, заботой об окружающей среде и удовлетворением утонченных потребительских запросов. В постисторический период не будет ни искусства, ни философии, а только нескончаемый уход за музеем истории человечества».

Было ли это шуткой или нет, но в любом случае трудно удержаться от смеха. В 1989 г. этот простак наивно вообразил, что мир уже достиг такого совершенства, что бессмысленно хлопотать о том, чтобы сделать жизнь лучше - все и так лучше некуда! Но прошло чуть более десяти лет, и история внезапно ожила. Лопнули два гигантских финансовых пузыря, а Америка испытала самую ужасную террористическую атаку в своей истории.

Фукуяма может утешиться. На рынках, так же, как и в политике и на войне, люди время от времени слегка сходят с ума. В истории полно примеров войн, революций, бумов, кризисов, пузырей. Именно растущее участие масс, которое он счел фактором остановки истории, является главным источником ее энергии. Историю не делают изолированные люди. Для этого они сбиваются в толпу. Чем больше и сплоченнее толпы и чем крепче их вера в то, что им удалось достичь некоего совершенства, тем больше их влияние на историю. Толпы кидаются от одного популярного мифа к другому. Демократический потребительский капитализм вряд ли является концом процесса, это просто последняя мода.

В этой главе мы будем глазеть на историю, как толпа на вскрытие трупа. Нам любопытно посмотреть, как устроен лежащий на столе человек… и очень хочется знать, что будут делать его наследники.