• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Текст: Дмитрий Тихомиров

Эйфелева башня, Лувр, Лазурный берег, божоле нуво, открытый голубой мэр Парижа, а еще старая и упертая бюрократическая машина и одни из самых высоких налогов – все это Франция. «Французское правительство – это вор, забирающий слишком много денег!» – говорят недовольные французы, и этими думами мы с ними схожи. Может, поэтому крупный российский капитал во Францию пока не стремится, но зато мелкого и среднего предпринимателя этими напастями не испугать.

После революции 1917 года в Париже открылась масса русских ресторанов, благо эмигрантов было более сотни тысяч, и далеко не все из них были нищими, оставившими состояния большевикам.

– Мне тут звонят из нашего ресторана, кричат: «У нас сам Абрамович ужинает!» А я даже его в лицо не знаю, приезжаю, смотрю по чекам-точно, Абрамович. Чаевых официантке €200 оставил, она в месяц столько на чае не зарабатывает, – говорит Инна Казарян, вместе с мужем Георгием управляющая самым старым из русских ресторанов La cantine russe, в дословном переводе «русская столовая», – почаще бы заходил.

Впрочем, и так посетители как на подбор: за соседним столиком сидит гитарист-виртуоз Фредерик Белинский, потомок известного по школьной программе «неистового Виссариона», в стороне веселятся французы из кабинета министров, знаменитый скрипач Венгеров, когда в Париже, всегда в «Столовой»... При этом цены приемлемые даже для дорогой Франции и еще более дорогого 16-го парижского округа (весь Париж поделен на 20 округов, от цифры зависит социальный уровень его жителей): бефстроганов, который в меню еще Шаляпин ввел, – €25, салат оливье (который, кстати, во Франции называют salade russe) – €9, пельмени местной лепки – €15.

История заведения такова: в 1923 году переехавший в Париж Шаляпин основал консерваторию имени Рахманинова и при ней музыкальную школу, ученикам которой надо было где-то столоваться недорого и питательно, что в элитном округе сделать невозможно. Так в полуподвальчике появилась «Русская столовая», где за кухню отвечал бывший царский повар, а графини на общественных началах работали подавальщицами (официантками). В 2005 году пришедший в упадок из-за неумелого управления ресторан арендовали у графа Шереметьева, курирующего консерваторию, Казаряны.

– Теперь я принимаю заказы, разношу тарелки вместе с одной наемной официанткой, как графиня, – смеется Инна, в прошлом жена состоятельного украинского политика. – В Париже все – дело случая... Как-то приехала сюда отдыхать, в одном местном ресторане увидела его, – Инна машет в сторону Георгия. – Он пел «Как упоительны в России вечера», как не влюбиться?

15 лет назад Георгий Казарян выступал в одном сочинском ресторане, потом – в филармонии, оказался в 1988 году с концертами в Париже, «в России тогда был полный разброд – решил остаться».

– Два года назад мы просто оказались в нужное время в нужном месте, – рассказывает Казарян, тогда в качестве наемного директора управлявший французским рестораном. – Граф Шереметьев как раз искал тех, кто поднимет дело, но главное – сохранит русский дух. На ремонт и оборудование хватило нескольких десятков тысяч евро.

Бизнес Георгия и Инны вполне прибыльный. В отличие от России во Франции в ресторанах владельцы работают наравне с прочими сотрудниками – может, поэтому во всех парижских ресторанах так по-домашнему уютно. Кстати, «Столовая» вынуждена закрываться в 2 часа ночи – таковы французские законы: чтобы работать позже, необходимо специальное разрешение, главное требование – не создавать помехи соседям. За субботний вечер «Столовую» с 60 посадочными местами могут посещать до сотни клиентов, средний чек – €25.

– На ресторанном бизнесе, конечно, не разбогатеешь, но на дорогую парижскую жизнь всегда заработаешь, – заключает Георгий.

После введения евро Париж стал не просто дорогим (он и раньше был недешевым), а очень дорогим городом. Кажется, сами французы еще не отвыкли от франка, и на чеках он печатается наравне с евро, но что обеднели в несколько раз – факт, с которым согласны все.

А месяц назад из парижского метро исчезли почти все музыканты – украинцы и русские, за которых крепко взялась налоговая (с налогами тут шутить нельзя – так уверяют все). Дело было прибыльное – каждый ежедневно легко зарабатывал по €150–200 за три часа. Музыкантов привозили вахтовым методом – отпел три месяца, контракт с визой кончились – домой!

В свое время именно Георгий начинал собирать в Париже русские дискотеки: «Ну где еще тогда русские могли перезнакомиться, пока не было Интернета?» Доходным бизнес остается и сейчас. «Входной билет стоил €15, бывало, 400 гостей собиралось, – вспоминает Казарян, – главное, найти помещение, какой-то клуб, это можно за €2–3 тыс. за вечер, плюс еще процент с бара». Собственно, эта деятельность и помогла Георгию и Инне открыть La cantine russe.

– Почему-то разные волны русской эмиграции между собой почти не общаются, – расстраивается Максим Жедилягин, коренной парижанин, потомок эмигрантов первой волны, создатель, пожалуй, самого информативного сайта о русской Франции maxime-and-co.com, – я вот как-то решил этому процессу поспособствовать.

Если в поход за грибами под Париж, просто попить чайку, найти соотечественников – это к Максиму, он тут знает всех. Несколько лет назад сайт Максима родился как шутка во время очередного русского пикника в Булонском лесу и неожиданно для самого хозяина стал популярным. По словам Жедилягина, сейчас в Париже обитают 20–30 тыс. россиян, и рынок товаров и услуг для них постепенно насыщается. В отличие от абсолютно некоммерческого сайта Жедилягина другой сайт – privetparis.com – бизнес-проект, созданный Василием Евсеевым, танцором легендарного «Мулен Руж».

«Век танцора недолог, в мои 33 года пора завязывать, надо думать о чем-то другом, – уверен Василий. – Так что окончил курсы веб-дизайна, правда, в Питере, – тут это дорого, несколько тысяч евро минимум, – и сделал веб-студию...» Теперь большинство русских коммерческих сайтов делает именно Евсеев, и если зарплата танцора «Мулен Руж» – порядка €2,5 тыс. в месяц, то еще примерно столько же приносит Интернет (во Франции разработать сайт стоит €800-1000 плюс платная реклама). Часть дизайна выполняют подрядчики в Питере (собственно, откуда сам Евсеев) – Интернет не знает границ.

Из других русскоязычных средств массовой информации тут лишь одна легендарная газета «Русская мысль» (издается с 1947 года). Сейчас, правда, с трудом, на грани рентабельности, несмотря на цену – €2 за экземпляр. По словам выпускающего редактора «Русской мысли» Елены Якуниной, во Франции запрещена самая доходная для небольших газет реклама: всех видов медицинских услуг и адвокатов, не говоря о табаке и алкоголе...

Конкуренцию Казаряну в плане русских вечеринок несколько лет назад составил только Владимир Архипов, бывший танцор питерского коллектива «Тройка», три года выступавший на подтанцовках у Киркорова, «который для начала 90-х очень неплохо платил – $100 за выступление».

– Купил десятидневную путевку за $640 в Париж и так сбацал, что отборщики просто обалдели! – вспоминает Архипов. – Если с девчонками-танцовщицами проблем у клубов нет, то мужчин не хватает... После работы в кабаре мы всегда находили силы еще оторваться в каком-нибудь ночном клубе, но кругом – одни французы, а хотелось, чтобы русские были... Так что нашел одного студента философского факультета Сорбонны, в Самаре бывшего диджеем, подобрали репертуар: «Авария», «Отпетые мошенники», «Руки вверх»... И даже французов поперло от нашей музыки, говорят, мы думали, что у вас только «Катюша» и «Калинка», а тут такая попса!

До сих пор на вечеринках Владимира до половины французов, конечно, прежде всего желающих познакомиться с русскими девчонками: «Когда я делал первую вечеринку, владелец клуба обалдел, не поверил – столько красивых девчонок в одном месте!» Архипову два раза в месяц удается собирать до 600 гостей, в основном благодаря SMS-рассылке. При цене билета €20 плюс 20 % с бара даже с учетом бесплатного входа для девушек доходы давно позволяют бросить танцы, но в свои 39 Архипов, называя себя дедушкой русского балета, еще зажигает на сцене кабаре Paradis Latin («деньги как в „Мулен Руж“, но вместо двух представлений за вечер всего одно»), но больше для души и поддержания формы.

– При этом никакого риска – аренду за помещение платить не надо: хозяин клуба только рад, что я столько народа привожу! С каждой дискотеки €1,5–3 тыс. легко удается заработать.

Еще Архипову Париж обязан приездом таких звезд, как Земфира, Шевчук, «Мумий Тролль», «Би-2», Бутусов, принесших хорошую прибыль, а вот «Кар-мен» и «Отпетые мошенники» «отбились» с трудом... Средняя цена билета на звезд – €25–30, себестоимость концерта (вместе с гонораром и приездом артиста) – порядка €15 тыс. «Конечно, я не могу платить российские гонорары, так что едут те, кому просто интересно потусоваться в Париже», – вздыхает он.

Удивительно, но еще семь лет назад в Париже, «центре русской эмиграции», был всего один русский магазин «У Людмилы». Сейчас же открытие русских магазинов – настоящий тренд не только в столице, но и на Лазурном берегу. Только в Париже их уже десяток, в Ницце – шесть, появились целые русские сети.

Пять лет назад Карина Махсудян с мужем в порядке эксперимента открыла первый «Гастрономъ».

Эксперимент удался, и Карина начала открывать по магазину в год.

– Такой селедки, малосольных огурчиков (во Франции огурцы – чистый уксус), сушек, прибалтийских шпрот, напитка «Тархун», гречки, баклажанной икры и черного хлеба тут нет, а «нашим людям» порой это так необходимо, – уверяет Карина, и растущие обороты ее магазинов это доказывают. – За пивом «Балтика», не говоря о водке, забегают и французы.

Семья Махсудян приехала во Францию 15 лет назад («тогда как раз была война в Карабахе, и мне, студентке медучилища в Нижнем Новгороде, вернуться в Ереван было сложно»), начинали с поставок в Москву ковролина, потом были апельсины, остановились на вине. Со временем россияне французское вино пить меньше не стали: их компания Euroexport еженедельно отправляет в Россию по паре фур с вином (одна машина – 25 тыс. бутылок).

Продукты – из России, Украины, Молдавии и, конечно, Германии. Дело в том, что во Францию нельзя завозить мясные, молочные продукты, минералку из России, так что эти товары для русских магазинов производятся в Германии. При этом получать местные сертификаты даже на российские товары не обязательно, главное – чтоб этикетка дублировалась на французском, иначе-штраф (к примеру, на всем «Советском шампанском» написано, что это игристое вино: как известно, у французов их право на слова «шампанское» и «коньяк» – идея фикс). Фуры из России раз в месяц хватает на пополнение всего товарного запаса.

Заходят в магазины и французы – если в первый год их было только 20 %, то сейчас – до половины посетителей.

– Вот в этом «№ 14» регулярно бывает Познер, когда живет тут неподалеку, – не без гордости говорит Карина. – Сами французы из русских продуктов раньше знали только водку и икру и очень удивляются, что есть еще столько всякого вкусного. Только черной икры у меня нет – каждый день звонят с предложением «купить партию икры», но, как известно, добыча на российском Каспии икры полностью под запретом, а связываться с нелегальной продукцией тут – себе дороже. А если нагрянет трудовая инспекция и выявит работающих нелегально – до трех лет можно получить!

На московские супермаркеты «Гастрономы» не похожи – нет нагромождения товаров (товарных позиций – порядка 600, этого вполне хватает), суеты – магазин скорее напоминает гастрономический бутик. Всего на шесть магазинов приходится десять сотрудников, четыре «камюна» (грузовичка; у Карины, как и у всех местных, частенько проскальзывают французские слова), три администратора. Интересный факт – мэрия Парижа, всячески оберегая малый бизнес, запрещает строительство в городе больших торговых центров.

Средний чек в «Гастрономах» в зависимости от округа – €12–20 (наценка – до 100 %, «за редкость и доставку»), ежедневно в каждом бывают 60-100 покупателей, что, по словам хозяйки, позволяет окупать магазин за четыре года: вполне хороший для Европы срок.

– Открыть в Париже продуктовый магазин не так дорого по сравнению с Москвой, каждый обходится мне в €100–120 тыс., это с ремонтом, еще аренда и коммуникации съедают €2,5–3 тыс. в месяц. Коммерческих помещений в городе тоже хватает – ведь тут все первые этажи за малым бизнесом.

«Аврора», «Матрешка», «Казачок», «Leader Грозный» – названия магазинов в Ницце не оставляют сомнения, что они – русские. Виталий, закончивший в Москве МАИ, уже семь лет во Франции. Работал и на стройке, и дальнобойщиком, говорит, копил деньги на свой бизнес, «надоело работать на хозяина». И всего два месяца назад взял в аренду «Leader Грозный» – небольшую продуктовую лавку недалеко от вокзала, предыдущий владелец которой набрал долгов на €40 тыс., не смог расплатиться, отдал магазин и пошел простым строителем.

– Видишь, уже 10 часов вечера, вокруг – ни одного магазина, французы не хотят работать, а мы открыты – на этом и выезжаем, – рассказывает Виталий.

Действительно, во Франции магазины обычно закрываются уже в 9 часов, официальная рабочая неделя – 35 часов, допоздна продолжают работать лишь арабско-китайские лавки. Тут говорят – «пойду к угловому арабу», ведь эти магазинчики обычно расположены на перекрестках.

– Надо как-то «отбивать» аренду в тысячу евро... Зато никакого начальства. Сейчас уже сезон кончился, а так тут летом столько русских, одни московские номера на дорогих тачках. Их личные повара где покупают огурчики и селедку? Конечно, у нас!

– Открыть фирму во Франции недорого, можно в €10 тыс. уложиться, – уверяет Карина, – включая минимальные €8 тыс. на счете. Конечно, если вы готовы к местным налогам – тут они до 65 % прибыли съедают. Особенно подоходный – треть зарплаты работника придется отдать государству!

Но собственная фирма не дает никакого преимущества на получение резиденции – визу придется ежегодно продлевать в посольстве. Лишь прожив во Франции не менее пяти лет, можно претендовать на вид на жительство. Мало того – на месте руководить компанией сможет только французский резидент, получивший так называемую карточку коммерсанта.

Не заплатить налоги – себе дороже. «Тут за это не прощают и взяток не берут», – уверяют все местные. Для французского чиновника, обласканного социалкой, нет страшнее наказания, чем лишиться своего теплого места. Правила игры известны заранее, и их надо соблюдать, если, конечно, удастся побороть французскую бюрократию. «Уж лучше бы брали взятки», – всерьез мечтают некоторые.

– Тут есть одна интересная особенность: для открытия того же магазина или ресторана необходимо получить добро в Chambre de Commerce – Торговой палате, – продолжает Карина, – но, если в этом доме есть аналогичное заведение, разрешение могут не дать, чтобы не создавать излишнюю конкуренцию. Плюс, конечно, одобрение местных жителей, но они всегда только за, если открывается русский магазин. Это же не китайский ресторан с запахами, что для местных – просто беда. Управляющий дома собирает жильцов, и они решают – быть магазину или нет.

По словам Максима Жедилягина, «если в прессе и выступлениях политиков не встретить ни одного положительного слова о России, то среди простого населения отношение к русским сейчас вполне нормальное».

– У меня знакомый преподаватель в Сорбонне каждый год ставит своим студентам €100: они должны достаться тому, кто найдет хоть одну положительную статью о России. Вот уже много лет €100 при нем! – рассказывает он.

Еще одна интересная местная особенность: если в России платишь только аренду, то во Франции нередко приходится в начале платить прежнему владельцу своего рода отступные за «разрешение начать дело на его площади», причем суммы могут быть серьезными. Например, чтобы на месте старой мясной лавки открыть «Гастрономъ № 14», мяснику, отошедшему от дел, Карине пришлось заплатить €60 тыс. отступных.

Торгпредство России во Франции расположено в сотне метров от Булонского леса, так что скучать чиновникам не приходится, хотя крупный российский бизнес до сих пор обходит Францию стороной, предпочитая места с более лояльными налогами.

– В основном тут продолжают работать акционированные остатки советского Внешторга, – рассказывает торгпред России во Франции Иван Простаков, – например, Sovtransavto-France, действует филиал Внешторгбанка, шоу-рум Ломоносовского фарфорового завода, представительство «Норильского никеля», в турбизнесе лидирует КМП...

Компания Starsem (СП «Росавиакосмоса», ЦКБ «Прогресс» и французской Arianespase) продвигает космические коммерческие запуски – их уже было осуществлено 18, каждый по $35–40 млн, но в будущем цена возрастет до 60 млн. Газэкспорт создал французскую «дочку» Marketing trading France – с 1 июля 2007 года, когда французский газовый рынок открылся для иностранных игроков (до этого была монополия Gas de France), возможно напрямую, без посредника, продавать газ конечным потребителям. Но самый амбициозный проект – застройка компанией Hermitage mobilier (местная «дочка» российского девелопера Mirax Group) целого квартала под Парижем, прямо напротив Диснейленда, с жилой площадью 20 тыс. кв. м. По словам президента компании Эммина Искандерова, средняя цена метра – €4,1 тыс., что на 5 % выше местного рынка, – «так мы позиционируемся».

– Комплекс, который мы начнем в следующем году, будет дороже рынка уже на 20 %, – заявляет Искандеров, – при этом наша рентабельность доходит до 25 %, тогда как у французских девелоперов она не поднимается выше 10 %. В наших планах к 2010 году стать третьим французским девелопером!

Планы российских виноделов не менее амбициозны. Они, как уверяет торгпред Простаков, особенно актуальны перед вступлением в ВТО, когда придет конец использованию слова cognac на этикетках, если, конечно, напиток не сделан из коньячных спиртов, произведенных в регионе Poitoy Sharentes, имеющем на слово права (на самом деле Коньяк – только местный город, а вовсе не регион, как уверены большинство, и лишь случайно совпадает с историческим брендом cognac). Но пары российских компаний это уже не касается: московский завод «КиН» еще в 2004 году приобрел 20 га виноградников и винодельческое хозяйство Domaine Des Broix, после докупив еще 15 га. А 1 июня 2007 года «Русский винный трест» (его совладелец – Вадим Варшавский, у которого еще есть «Русский уголь», «Русская свинина», подарочная сеть LeFutur) добавил к своим 22 га еще 59 га вместе со старинной конторой коньячного дома Croizet (основан в 1805 году).

Как уверяет президент Croizet Марина Селиванова, «если несколько лет назад рынок коньяка стагнировал, потребители предпочитали вино, то год назад начался обратный процесс, с чем это связано – трудно сказать, наверное, просто с цикличностью, модой».

– Я до этого работала в банке, занималась инвестициями, но коньячный дом – особый случай, тут все пропитано историей, к этому невозможно подходить только с позиций бизнеса, – уверяет Марина. – Открываешь обычную бухгалтерскую книгу, а дата – начало XIX века... И они в этом живут.

Сейчас в этом живет и Марина. Во сколько обошлись приобретения, ни одна компания не раскрывает, но известно, что цены на виноградники в этой и без того самой дорогой провинции Франции сильно пошли вверх, за год с €20–25 тыс. до €30 тыс. за гектар. Как уверяет Селиванова, только их коллекция коньяков XIX–XX веков стоит €15 млн (при цене бутылки порядка €7 тыс.).

Такие таблички висят у домов во многих французских селениях: лишенные дач, французы традиционно выезжают в выходные или отпуск в провинцию, «к истокам». На этом решила заработать бывшая жительница Волгограда Анастасия Филиппова. Пять лет назад она приехала во Францию изучать язык, да так и задержалась. Сейчас Настя живет в окрестностях города Труа (Troyes), в деревеньке Естиссак (Estissac), и перестраивает бывший амбар под гостевой домик, у которого уже есть название: «Два мопеда».

– Старина тут особо ценится, за нее готовы переплачивать, чтоб вот такой амбар, вот с такими бревнами, – Анастасия показывает строительство, пока напоминающее последствия бомбардировки. – Таких тут много, можно купить за €40–70 тыс. Но это только стены, еще столько же придется вложить в реконструкцию. Думаю, к новому году откроем, под сезон.

Есть и еще одно преимущество покупки чего-то старого: организация Gites de France компенсирует до пятой части затрат на реконструкцию – за 15 % прибыли от аренды в течение двух лет. И еще рекламирует тебя бесплатно, когда французы на ее сайте ищут, в какую бы деревню податься. Таких перестроенных амбаров, присоединенных к этому объединению, в одной Настиной деревушке три. На все праздники и выходные они забиты отдыхающими, занятые отправляют к свободным, так что выступают они скорее не как конкуренты, а как партнеры.

Информация на сайте Анастасии доступна не только на французском, но и на русском – хозяйка уверена, что ее соотечественников вполне может заинтересовать сельский французский отдых с арендой домика за €500 в неделю. Как бонус – в Труа масса магазинов известных французских марок, по ценам существенно ниже парижских.