ЗАКЛЮ ЧЕНИЕ (После приземления)

Все повествование было бы неполным без короткого рассказа о том, что последовало после приземления. Ведь задание до конца выполнить не удалось, что, разумеется, не прибавляло радости ни нам, ни руководителям полета.

Как я уже упоминал, сборы на Землю были буквально лихорадочными. Три дня перед расстыковкой я и Саша Волков таскали из “Космоса-1686” на станцию все то, что необходимо было иметь для следующего экипажа. Поэтому подготовку к посадке, которая обязательна для космонавтов перед возвращением на Землю, толком провести не успели. Короче, мы покидали “Салют” почти как беглецы. И еще мелькнула мысль: “Улетали с Земли навстречу неизвестности, и вновь впереди неизвестность”. Неясно было и тревожило то, что ждет по возвращении, как встретят и воспримут наши доклады о проделанной работе...

О самом моменте приземления я уже говорил в последней главе. Итак, самолет взял курс из Джезказгана на космодром “Байконур”. Немного отдохнув после “слишком” резвого взбегания но трапу в самолет, я вышел к трапезе, специально приготовленной из наших любимых блюд. Затем посыпались вопросы от специалистов и должностных лиц, сопровождавших нас. В первую очередь по поводу здоровья Васютина.

На аэродроме в Байконуре нас ждал тот же автобус. Поселились в родной, как будто и не улетали, гостинице “Космонавт”, а номер на первом этаже был мне уже знаком - там я жил после первого полета.

Первым моим гостем стал Володя Джанибеков. Он прилетел на космодром, чтобы нас встретить. В новой генеральской форме мой давний друг выглядел очень солидно. Нам двоим, конечно же, было что вспомнить. От Володи я узнал, что начинает подготовку новый экипаж, который завершит нашу работу. Кстати, этой экспедиции предстояло стать последней из тех, что работали на станции “Салют-7”.

Джан сообщил мне еще одну печальную новость. Оказывается, во время моего полета у нас сгорела дача. Чтобы не усугублять ситуацию, мне так никто об этом и не сообщил. Но Володя утешил: почти все восстановлено, там идут активные работы, дом отстраивают заново мои земляки из Кирова.

На следующий после прилета день состоялась пресс-конференция, на которой присутствовал и Джанибеков. Я и Волков рассказали о том, что удалось выполнить, почему полет был прерван, коротко обрисовали состояние здоровья Васютина.

Днем позже я уже почти полностью адаптировался к земному притяжению. Привыкание произошло быстрее, чем после первого полета, ибо организм уже имел опыт преодоления такого состояния. Каждый день медицинские эксперименты, контроль состояния здоровья. Много общались мы с инструкторами, готовившими традиционный отчет, с дублерами.

Однако дальнейшая наша судьба никак не определится. Неделя, которую обычно космонавты после возвращения проводят на “Байконуре”, прошла. Скоро подойдет к концу третья, но отбытие в Москву не предвидится. К тому же в этот момент я получаю известие о смерти моей любимой бабушки. Но даже из-за такого экстренного случая разрешения вылететь на похороны мне от руководства добиться не удалось. На погребение ездила только моя жена Лиля...

Держали нас на космодроме в течение месяца. Как потом выяснилось, не могли принять решение относительно оценки нашей работы: наградить или наказать. Дошли до нас сведения о том, что Васютина уже выписали из больницы и он дома. Нас же с Сашей никак не выпускали. Наконец, 21 декабря сообщили, что все решено, и на следующий день мы летим в Москву.

В столице 22 декабря был морозный день, но на Чкаловском аэродроме много встречающих. Строевым шагом идем к Председателю Государственной комиссии генерал-полковнику К. А. Керимову. Докладываю: “Товарищ Председатель Государственной комиссии. Экипаж прибыл после завершения полета. Командир корабля “Союз Т-14” В. Савиных”.

Объятия друзей, соратников и семьи. Среди встречающих вижу и В. Васютина. Он говорит, что у него все нормально. О моих чувствах к нему в этот момент вспоминать не хочется.

Едем возлагать цветы к ногам первопроходца космоса Ю. Гагарина, а затем разбор полета на заседании Государственной комиссии. После всего этого мы, наконец то, получаем полное право принадлежать своим семьям.

Через несколько дней мы с Волковым отправляемся на реабилитацию, а Васютин остается под контролем врачей.

По-разному сложилась судьба у всех нас после того коварного полета. Васютин по медицинским показателям выбыл из отряда космонавтов и ушел учиться в Академию имени Ю. Гагарина. Мы с Сашей продолжили тренировки. В 1988 году я в третий раз слетал в космос, уже на станцию “Мир”, в составе советско-болгарского экипажа.

Собирался летать и дальше, но судьбе оказалось угодно иначе рассудить мою дальнейшую жизнь. После ухода из жизни В. Д. Большакова, Ректора МИИГАиК, коллектив избрал меня новым Ректором. И вот уже десять лет я возглавляю университет, готовящий новых покорителей и исследователей Земли и космических просторов.

Оглавление